Редактирование: Article 1072274 (раздел)

==== Февральская революция и политические взгляды Колчака ====

Должность командующего флотом обязывала адмирала быть в курсе политической ситуации в стране. В этот период либеральная оппозиция, используя тяжёлое положение воюющей России, готовила свержение верховной государственной власти, нащупывала и налаживала контакты в среде высшего генералитета. Заговорщиков особенно интересовали военные, имевшие в своих руках реальную военную силу, — командующие фронтами и флотами. Известно, что в августе 1916 года Колчака посетил входивший в группу заговорщиков член Прогрессивного блока Государственной думы [[5404572челноковмихаилвасильевич|М. В. Челноков]] . Находившийся с осени 1916 года в Крыму на лечении начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал [[4985156алексеевмихаилвасильевич|М. В. Алексеев]] дважды вызывал к себе Колчака и начальника его штаба для докладов о ситуации на Чёрном море. Помимо этих двух официальных встреч также были и другие частные беседы. По свидетельству Колчака, ему часто приходилось общаться с Алексеевым на государственные темы <sup></sup> .

Колчак был информирован о политических событиях в стране как из официальных, так и из неофициальных источников — так, А. В. Тимирёва интересовалась политикой, посещала гостевую трибуну Государственной думы и в письмах к Колчаку сообщала ему о политической обстановке в столице. Колчаку было известно о настроениях оппозиционной либеральной интеллигенции. Он не оставался сторонним наблюдателем, стараясь всеми силами воспрепятствовать росту революционных настроений и предохранить вверенный ему флот от надвигавшихся потрясений <sup></sup> .

[[4921122февральскаяреволюция|События февраля 1917 года]] застали вице-адмирала Колчака в [[5079995батум|Батуме]] , куда он прибыл на двух миноносцах по вызову командующего [[5691944кавказскийфронтпмв|Кавказским фронтом]] Великого князя Николая Николаевича для обсуждения графика морских перевозок и строительства порта в [[5038544трапезунд|Трапезунде]] . 28 февраля на миноносце была получена телеграмма из Морского генерального штаба о бунте в Петрограде и захвате города мятежниками. Колчак показал телеграмму Великому князю. Выяснилось, что Николай Николаевич никакой информации о происходящих в Петрограде событиях до этого не имел <sup></sup> . Описывая события этого дня в письме А. В. Тимирёвой, Колчак высказался <sup></sup> :

<blockquote>Я сегодня устал от всяких обсуждений и решений вопросов огромной важности, требующих обдумывания каждого слова

<div class="ts-Конец_цитаты-source">

— ''Колчак А. В.'' «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна…». — С. 152.

</div></blockquote>
Историк А. В. Смолин считает, что в этом высказывании Колчак говорил о бунте в столице и судьбе императора. Что касается Николая Николаевича, то через неделю — 7 марта — он сказал Великому князю [[5072047андрейвладимировичвеликийкнязь|Андрею Владимировичу]] об этой встрече с Колчаком:

<blockquote>О событиях, случившихся в Петрограде, я узнал 1 марта <sup></sup> в Батуме. Туда ездил переговорить с адмиралом Колчаком — он прямо невозможен.

<div class="ts-Конец_цитаты-source">

— ''Великий князь Николай Николаевич'' . Из дневника А. В. Романова за 1916—1917 гг. — С. 197.

</div></blockquote>
Объясняя причину недовольства Николая Николаевича адмиралом Колчаком, А. В. Смолин связывает его с обсуждением событий в Петрограде и судьбы Николая II. Раздражение Николая Николаевича историк объясняет тем, что, возможно, уже 28 февраля великий князь склонялся к варианту [[77492отречениениколаяii|отречения]] , в то время как Колчак продолжал оставаться верным императору <sup></sup> . Историк А. С. Кручинин, говоря про эту реплику Великого князя, отмечает обстоятельство, что ''оперативные'' предложения и планы командующего Черноморским флотом у Николая Николаевича раньше никогда не вызывали столь негативной реакции, и приводит в своей работе письмо капитана 2-го ранга Лукина, содержание которого вполне может быть интерпретировано как предложение Колчака о широкомасштабной военной демонстрации «юга» в противовес солдатскому мятежу «севера» <sup></sup> .

28 февраля Колчак покинул Батум, прибыв в Севастополь 1 марта. Ещё из Батума он распорядился прервать телеграфную и почтовую связь Крыма с остальными территориями России для предотвращения паники и распространения непроверенных слухов. Было приказано все поступавшие телеграммы отправлять в штаб Черноморского флота <sup></sup> <sup></sup> .

В Севастополе Колчак ознакомился с несколькими телеграммами в его адрес. [[4908063родзянкомихаилвладимирович|М. В. Родзянко]] сообщал о восстании в столице и переходе власти к [[4985106временныйкомитетгосударственнойдумы|Временному комитету Государственной думы]] . Морской министр [[5000699григоровичиванконстантинович|И. К. Григорович]] информировал, что «Комитет Государственной думы постепенно восстанавливает порядок», и рассказывал о приказе адмирала [[5362644непенинадрианиванович|А. И. Непенина]] , объявлявшем Балтийскому флоту о событиях в Петрограде. Телеграмма М. В. Алексеева подробно информировала о событиях с 25 по 28 февраля в столице. Начальник морского штаба Ставки Верховного главнокомандующего адмирал [[5362639русиналександриванович|А. И. Русин]] информировал о мятеже в Петрограде, беспорядках в Кронштадте и приказывал «принять все меры в поддержании спокойствия во флоте». На совещании старших военачальников, созванном адмиралом, было решено сообщить командам кораблей о восстании в столице России. Колчак одновременно отменил свой приказ об информационной блокаде Крыма, уже не имевший смысла, поскольку радиотелеграфисты флота перехватили немецкие телеграммы с сообщениями о революции в Петрограде, и решил взять инициативу в свои руки, информируя флот о событиях посредством собственных приказов. 2 марта командующий издал приказы, в которых сообщал флоту о петроградских событиях, требовал верить только его приказам и игнорировать дезинформационные сообщения турецких радиостанций и приводил телеграмму Родзянко с обращением к армии и флоту от имени Временного комитета Государственной думы <sup></sup> . Современные историки обращают внимание на содержание первого из приказов, за № 771. Этим приказом Колчак впервые извещал флот о событиях в Петрограде, и сделано было это извещение вовсе не в «революционном» тоне: командующий флотом не спешил присоединяться к революционному течению и заканчивал свой приказ вполне монархическим призывом <sup></sup> :

<blockquote>Приказываю всем чинам Черноморского флота и вверенных мне сухопутных войск продолжать твёрдо и непоколебимо выполнять свой долг перед Государем Императором и Родиной.
</blockquote>
Историк А. В. Смолин отмечает, что требование Колчака продолжать исполнять «долг перед Государем Императором» является свидетельством верности адмирала присяге ''до отречения'' <sup></sup> .

[[File:1072274-66.jpg|frame|none|220x221px|class=mw-file-element|alt=|caption Вице-адмирал А. В. Колчак, март 1917 года.]]

Тем временем в Пскове вечером 1 марта главнокомандующий [[5007549северныйфронтперваямироваявойна|Северным фронтом]] генерал [[5362642рузскийниколайвладимирович|Рузский]] вёл переговоры от лица [[4985106временныйкомитетгосударственнойдумы|Временного комитета Государственной думы]] с прибывшим из Ставки Николаем II, склоняя его к принятию решения об учреждении правительства, ответственного перед Думой. Его позицию поддержал начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев. После нескольких часов тяжелейших переговоров Николай II сдался и дал согласие на формирование [[6290229ответственноеминистерство|ответственного министерства]] . На следующий день, однако, в разговоре по прямому проводу между председателем Думы Родзянко и генералом Рузским вопрос был поставлен уже об отречении Николая II <sup></sup> <sup></sup> . Получив изложение разговора между Рузским и Родзянко, генерал Алексеев по собственной инициативе составил и отправил его краткое изложение всем главнокомандующим фронтами, попросив их срочно подготовить и направить в Ставку своё мнение. Командующих флотами Алексеев не опрашивал <sup></sup> , хотя и Непенин, и Колчак, как и командующие фронтами, напрямую подчинялись Верховному главнокомандующему <sup></sup> : по мнению историка П. Н. Зырянова, в этом сказалось пренебрежительное отношение русского генералитета к флоту <sup></sup> . Вечером 2 марта командующий Черноморским флотом получил от Алексеева телеграмму, в которой для сведения приводились тексты телеграмм от командующих фронтами Николаю II с просьбами об отречении <sup></sup> . Осведомительная телеграмма не требовала ответа, но командующие Балтийским и Черноморским флотами в одинаковой ситуации повели себя по-разному: Непенин 2 марта отправил Государю телеграмму, в которой присоединялся к просьбам отречься от престола, а Колчак решил не участвовать в происходившем 2 марта телеграфном совещании вообще <sup></sup> .

Историк А. В. Смолин отмечает, что и 3 марта Колчак ещё не признавал Временного правительства, ибо в середине этого дня он делал запрос в Ставку, требуя разъяснений, кто в данный момент является «законной верховной властью» и кто — Верховным главнокомандующим. При этом историк отмечает, что под «законной верховной властью» Колчак подразумевал именно монарха. Даже 11 марта командующий флотом в письме военному министру задавался вопросом, как поступать со словами «За Царя» на военных знамёнах и значках Черноморского флота, не приняв самостоятельного решения и лишь исполнив поступившее в ответ на запрос распоряжение <sup></sup> .

В 1919 году, находясь на посту [[5096215верховныйправительроссии|Верховного правителя России]] , Колчак отменил празднование годовщины Февральской революции. Были запрещены митинги и манифестации в её честь на том основании, что рано подводить итоги революции, обернувшейся [[4906386октябрьскаяреволюция|большевистским переворотом]] <sup></sup> .

Что касается политических взглядов Колчака, то до марта 1917 года его [[4958068монархизм|монархизм]] был совершенно бесспорен. После революции по понятным причинам Колчак свои взгляды не афишировал <sup></sup> . При этом М. И. Смирнов в эмигрантских воспоминаниях писал <sup></sup> :

<blockquote>Колчак был предан престолу и отечеству. Известие об отречении государя его крайне огорчило, и он считал, что отечество идёт к гибели.

<div class="ts-Конец_цитаты-source">

— ''[[5364315смирновмихаиливановичконтрадмирал|Смирнов М. И.]]'' Адмирал Александр Васильевич Колчак во время революции в Черноморском флоте. — С. 4.

</div></blockquote>
Косвенным доказательством приверженности Колчака монархическим взглядам А. В. Смолин считает посещение Колчаком 17 июля 1919 года, в день поминовения царской семьи, Екатеринбурга, где он встречался с архиепископом Уфимским [[5446646андрейухтомский|Андреем]] . Этот неофициальный визит, по мнению историка, приобретает особенное значение, если учитывать, что ещё за два дня до этого Колчак посещал город с официальным визитом <sup></sup> .

Современная историография не имеет значимых оснований для утверждений о том, что адмирал в одночасье сменил свои убеждения, а вот высказывать их открыто он уже действительно не имел никакой возможности. При этом известно замечание адмирала в беседе с К. В. Сахаровым, что «все слои русского народа, начиная с крестьян, думают только о восстановлении монархии и призвании на престол своего народного вождя, законного царя. Только это движение и может иметь успех» <sup></sup> . Позиция адмирала в вопросе об отречении, по мнению А. В. Смолина, способствовала его популярности в [[4908178белоедвижение|Белом движении]] как военачальника, не запятнанного «грехом Февраля», в отличие от некоторых высших генералов <sup></sup> .

Несмотря на все усилия командующего, полностью исключить волнения на флоте не получилось. Уже 2 марта слухи о перевороте в Петрограде распространились по Севастополю и проникли в сухопутные части. Солдаты начали вести себя с офицерами вызывающе, перестали отдавать честь. В городе вспыхнули митинги. 3 марта на «Екатерине Великой» на фоне проявившейся среди матросов шпиономании и требований удаления офицеров с немецкими фамилиями покончил жизнь самоубийством мичман Фок. 4 марта матросы потребовали прибытия на судно командующего флотом. Колчак посетил корабль, но лишь после доклада его командира, а не под давлением команды. Возмущённый поведением матросов, адмирал говорил с выстроенной на палубе командой резко и нелицеприятно. Он отверг подозрения офицеров с немецкими фамилиями в измене и отказал в их списании на берег <sup></sup> .

4 марта по приказу командующего газета «Крымский вестник» сообщила об отречении Николая II и формировании [[5482459временноеправительствороссия|Временного правительства]] . Флот это известие воспринял спокойно, однако в этот же день в Севастополе начались митинги, и Колчак для разряжения обстановки 5 марта провёл смотр частей. После смотра вновь начались митинги. Участники одного из них потребовали прибытия адмирала. Колчак сначала не хотел ехать, но, чтобы не накалять страсти, согласился. Он приказал собравшимся разойтись, но матросы заперли ворота и потребовали выступления и отправки приветственной телеграммы Временному правительству от Черноморского флота. Колчак выступил с короткой речью и обещал отправить телеграмму. После этого его отпустили. В телеграммах, отправленных в адрес Г. Е. Львова, Временного правительства, А. И. Гучкова, М. В. Родзянко, от имени Черноморского флота и жителей Севастополя Колчак приветствовал правительство и высказывал надежду, что оно доведёт войну до победы. При этом в телеграммах Колчак ни слова не говорил о революции, благодаря которой власть оказалась в руках этого правительства. В связи с этим, указывает А. В. Смолин, адмирал приветствовал не революцию, но правительство, которое будет способно добыть победу в войне. Историк отмечает также, что в своих докладах 6 марта Алексееву и Русину Колчак снял с себя ответственность за признание Временного правительства, переложив её на команды кораблей и население города <sup></sup> :

<blockquote>Команда и население просили меня послать от лица Черноморского флота приветствие новому правительству, что мною и исполнено.

<div class="ts-Конец_цитаты-source">

— А. В. Колчак. 6 марта 1917 года.

</div></blockquote>
Историк [[5841796хандоринвладимиргеннадьевич|В. Г. Хандорин]] обращает внимание на то, что признание Временного правительства Колчак предпочёл провести через Ставку Верховного главнокомандующего, потребовав от неё подтверждения. Получив радиограмму нового правительства, командующий Черноморским флотом ответил в столицу, что подчинится этому правительству не ранее, чем получит соответствующее распоряжение из Ставки <sup></sup> .

10 марта, чтобы прервать череду митингов и демонстраций, Колчак вывел флот в море, полагая, что боевая работа будет лучшим противодействием «углублению революции». Правоту Колчака, пытавшегося таким образом противостоять большевистской разлагающей агитации, признавал и служивший в это время на «Екатерине Великой» большевик А. В. Платонов, свидетельствовавший, что «частые походы отрывали массы от политики… служили препятствием развитию революции» <sup></sup> .

Сохранить боеспособность флота Колчаку помогло и то, что в трудной ситуации он проявил умение идти на компромисс, волевым усилием и выдержкой подавлять присущую ему вспыльчивость. Эта борьба с самим собой стоила адмиралу огромных усилий, однако она же позволила, как пишет А. В. Смолин, проявить качества, характеризующие уже настоящего политика <sup></sup> .

19 марта в Севастополе состоялась торжественная церемония приведения Черноморского флота к присяге Временному правительству. После молебна перед командующим флотом церемониальным маршем прошли черноморцы с красным знаменем, на котором был нарисован портрет лейтенанта Шмидта в траурной рамке. Замыкали шествие рабочие с красными флагами <sup></sup> .

Упреждающими приказами Колчак смог предотвратить крайние проявления на флоте, связанные с движением за отмену погон и отдания чести. Командующий не стал чинить препятствий и матросским идеям о переименовании боевых кораблей, что также было отражено в его приказах <sup></sup> . По его распоряжению были распущены севастопольские [[4927851полиция|полиция]] и корпус [[5126330жандармерия|жандармов]] (вместо них была сформирована городская [[231437милиция|милиция]]) и выпущены из тюрем политические заключённые. На флоте был сформирован (ЦВИК). 19 марта адмирал утвердил проект, вводивший в законное русло и подчинявший командующему новые флотские организации — корабельные, полковые и ротные комитеты. С разработанным на Черноморском флоте «Положением об организации чинов флота, Севастопольского гарнизона и работающих на государственную оборону рабочих» были ознакомлены военный министр, Исполком [[5217542петросовет|Петросовета]] и члены Госдумы, а несколько позднее и Ставка. Несмотря на возражения начальника штаба Ставки [[4912864деникинантониванович|А. И. Деникина]] , главковерх Алексеев одобрил проект Колчака, после чего его внедрили повсеместно <sup></sup> . Такие меры командующего позволили избежать на Черноморском флоте эксцессов, подобных тому, что [[5693545убийстваофицеровбалтийскогофлотавовремяфевральскойреволюции|происходило на Балтийском флоте]] , тем более что сам Колчак старался поддерживать репутацию человека, преданного революции и учитывающего настроения матросских масс <sup></sup> .

После того, как стало известно о намерении попавших под влияние революционного угара масс выкопать прах «контрреволюционных адмиралов» — участников [[5012941оборонасевастополя18541855|Обороны Севастополя]] , погибших во время [[4914701крымскаявойна|Крымской войны]] и покоившихся во Владимирском соборе Севастополя, и на их месте перезахоронить лейтенанта Шмидта и его товарищей, расстрелянных за участие в [[4980068севастопольскоевосстание1905|Севастопольском восстании 1905 года]] , эти останки по приказу Колчака были в ускоренном порядке перевезены в Севастополь, где в [[5511987покровскийсоборсевастополь|Покровском соборе]] состоялось их временное захоронение. Это распоряжение позволило сбить накал страстей <sup></sup> .

В начале апреля на флоте и в столице стали распространяться слухи о переводе Колчака на должность командующего Балтийским флотом <sup></sup> . Сразу же решительно против такого перевода выступил новый Верховный главнокомандующий генерал М. В. Алексеев, уязвлённый тем, что Ставка не была об этом поставлена в известность. Историк Смолин пишет о найденных в архивах трёх телеграммах в Ставку, информировавших о перемещениях Колчака после его приезда в столицу, что, по его мнению, означало с большой долей вероятности, что Ставка вела собственное наблюдение за вице-адмиралом и относилась к нему настороженно. Против перевода Колчака также высказывались новый начальник штаба Черноморского флота [[5364315смирновмихаиливановичконтрадмирал|М. И. Смирнов]] и капитан первого ранга А. Д. Бубнов, отвечавший в Ставке за Черноморский флот. Они считали, что эта мера не улучшит ситуации на Балтике, но усилит разложение на Черноморском флоте и поставит под вопрос проведение Босфорской операции <sup></sup> .